– Расскажите, пожалуйста, о Promwad: истории компании, ее численности и структуре.
– К омпания была основана в 2004 г. Но ее история началась в 2002 г. с разработки новой универсальной измерительной платформы для серии приборов, используемых для волоконно-оптических линий связи. Этот сложный проект собрал практически всех белорусских специалистов по системам на кристалле (СнК) и ОС Embedded Linux. Прототипы устройства были реализованы еще на StrongARM , одной из первых СнК для мобильных устройств. По окончании работы над проектом стало понятно, что компании, в стенах которой создавался новый прибор, нерентабельно содержать такое количество инженеров с узконаправленной специализацией. Было принято решение о создании отдельного независимого бизнеса для разработки сложных электронных устройств на острие технологий. Сейчас в компании 8 отделов, в которых работают около 60 человек. На нынешнем этапе сформировались предпосылки для создания небольшого холдинга, в который уже входит несколько компаний и представительств в разных странах, а также небольшая компания, занимающаяся OEM/ODM-производством электроники.
Перечислю производственные отделы Promwad: отдел разработки аппаратуры и электроники; отдел системного программирования и разработки пакетов поддержки аппаратных платформ (BSP); отдел разработки прикладного ПО ; отдел промышленного дизайна; отдел поставок и контроля производства опытных образцов и установочных партий (развивающаяся структурная единица компании). Также стоит отметить подразделения, непосредственно не связанные с производством, но имеющие огромное значение для развития бизнеса: быстрорастущий отдел контроля качества и сертификации, отдел маркетинга и продаж, а также административно-финансовый отдел. С момента создания и до сегодняшнего дня компания работает исключительно за счет собственных инвестиций. Все эти годы мы реинвестируем большую часть прибыли в собственное развитие, а с прошлого года — в новые подразделения и компании холдинга.
– На наш взгляд, компания уникальна — ни в России, ни в Беларуси не существует дизайн-центров, занимающихся только заказной разработкой. Известны ли Вам другие достаточно крупные дизайн-центры, подобные Promwad, на рынках электроники в России или Беларуси? Есть ли у Promwad конкуренция со стороны компаний из СНГ?
– Быть независимым дизайнцентром непросто, тем более работая на рынке свободной конкуренции. Сегодня в России существуют подобные компании и небольшие группы разработчиков, но первые чаще всего попадают в зависимость от крупных государственных или государственно-частных компаний, а вторые перебиваются мелкими и средними проектами. Следует понимать, что для активной работы в таком направлении требуется жесткая воля и уверенность в своих силах. Второй фактор, освобождающий нас от конкуренции, — наша специализация на продуктах для серийного производства. В основном в сфере мультимедиа.
– Считаете ли Вы модель бизнеса Promwad в условиях России и Беларуси перспективной, или это временная, вынужденная форма ведения дел? Не станет ли в свое время такая компания фактически
подразделением одного или нескольких крупных заказчиков?
– Я глубоко убежден, что такая бизнес-модель перспективна, а в российских реалиях — тем более. Во-первых, этот подход позволяет участвовать в проектах на острие технологий, обогащая знания наших инженеров, позволяя им впитывать мировой опыт. Во-вторых, изначально поставив себя в позицию независимой компании, которая может рассчитывать только на собственные силы, мы построили эффективные бизнеспроцессы, отобрали лучших специалистов и заставили такой бизнес быть рентабельным только за счет разработок. В-третьих, в условиях дефицита в России квалифицированных инженеров наши услуги при должном уровне сервиса постоянно растут в цене. Это объективная реальность на сегодняшний день. В компании Promwad всегда существовала четкая стратегия развития, следуя которой, мы смогли выжить и стать полноценным развивающимся дизайн-центром. Перечислю ключевые моменты этой стратегии.
1. П роектирование аппаратуры на базе современных микропроцессоров и СнК, преимущественно с применением ОС Embedded Linux в качестве программной платформы, и стремление заниматься средними и крупными проектами именно в этих направлениях.
2. О риентация компании на привлечение лучших инженерных кадров и их постоянное развитие.
3. О риентация на заказчика и стремление к кооперации, несмотря на регулярные неудачи в этом процессе. Действительно, отечественные разработчики электроники могут стать подразделением одного или
нескольких крупных заказчиков. На российском рынке имеются подобные примеры. Однако с первого дня основания нашей компании мы работаем над диверсификацией бизнес-портфеля. Имея на сегодня 6–8 стабильных крупных заказчиков или проектов, мы не отказываемся от участия в стартапах и продолжаем диверсифицировать пул заказов. Например, сейчас в компании выполняется параллельно более 15 проектов. Такой формат работы нам нужен не только для сохранения независимости, но и для поддержания равномерной загрузки узкоспециализированных инженеров.
– Насколько распространены независимые дизайн-центры на мировом рынке? Каково число таких компаний, их годовой оборот?
– Мы постоянно проводим мониторинг российского, европейского и американского рынков контрактных разработчиков. В последнее время начали интересоваться состоянием дел в ЮВА. На мировом рынке работает множество дизайн-центров, но лишь немногие из них независимы. Часть из них работает исключительно над проектами немецких и французских автомобилестроителей, что означает их зависимость от заказчиков. Другие компании подчинены цепочкам экосистем, создаваемых поставщиками кристаллов. Третьи вынесены как отдельные подразделения крупных продуктовых компаний, но лишь для упрощения контроля расходов на НИОК Р. Также существуют дизайнцентры, занимающиеся разработкой решений для спецприменений в телекоме, автоматизации или военной технике. Безусловно, работа на таких закрытых рынках не свидетельствует о независимости этих компаний. Что касается стран ЮВА, то, по-нашему мнению, местные дизайн-центры зависят или интегрированы в OEM/ODM -производство. В итоге можно утверждать, что независимых дизайн-центров, разрабатывающих продукт под ключ, в мире не так много. Если рассматривать прямых конкурентов Promwad (независимые дизайн-центры, которые работают на свободном рынке и успешно создают потребительскую электронику), то это всего 10—20 компаний. В качестве примера можно привести Indesign (США) или Longcheer Holdings и UMEOX Mobile (китайские компании, специализирующиеся на разработке и производстве смартфонов). Если говорить о финансовых показателях и годовом обороте, то они, как правило, невысоки, т.к. независимые компании продают исключительно свои услуги и не оперируют материальными активами. Их оборот обычно составляет несколько миллионов долларов в год.
– Как Promwad ищет заказчиков, или в настоящее время уже заказчики ищут Promwad? Расскажите, каким образом, за счет чего компания завоевала место под солнцем.
– К омпания Promwad завоевала определенные позиции на рынке, т.к. мы не позволяем себе расслабляться. Наши специалисты находятся в постоянном поиске перспективных ниш для продажи своих услуг. Компания предлагает заказчику не просто разработку, а успешный серийно производимый продукт или линейку продукции, а также поддержку на всех этапах жизненного цикла. Наше стремление к кооперации, реализуемое в России с большим трудом, тоже приносит свои плоды. К примеру, с российским представительством STMicroelectronics мы предоставляем редкую для отечественного рынка услугу разработки приставок (STB) для цифрового ТВ под ключ. И наш партнер, компания с мировым именем, продвигает Promwad в этой сфере. Другой пример сотрудничества: поставщик компонентов «МТ-Систем», заинтересованный в продвижении процессоров Samsung, увидел в нас надежного партнера, умеющего создавать продукты на этих СнК. Отмечу, что еще задолго до этого сотрудничества наши специалисты работали с процессорами Samsung, т.к. по соотношению цена/качество они лучшие в своем классе. Сегодня также можно говорить о развивающемся партнерстве Promwad с европейскими представителями компаний Analog Devices, Fujitsu, Marvell и др. Это еще один трудный путь на рынок, но он уже приносит свои плоды. Несмотря на это сотрудничество и работу в области продвижения определенных кристаллов, наши инженеры всегда выбирают оптимальное решение с точки зрения себестоимости и эффективности. И если завтра у иного поставщика кристаллов появится новая достойная СнК, мы ее используем в своих разработках. Кроме того, с каждым из этих производителей мы работаем в определенных сегментах рынка, где применение их решений действительно выгодно для наших клиентов. Отдел маркетинга и продаж находится в постоянном поиске новых стратегических ниш, где могут быть востребованы наши услуги, и стимулирует продажи именно в найденных точках роста. К примеру, в России такой точкой является абонентское оборудование для цифрового ТВ, но, поверьте, прорабатывать эту тему мы стали гораздо раньше, чем начали оказывать услуги в данной области.
– Компания занимается всеми аспектами разработки: софт, железо, разработка КД, корпусов и топологии печатных плат, проведение испытаний и т.д. Все работы делаются силами штатных сотрудников, или Promwad прибегает к аутсорсингу? Работаете ли вы с фрилансерами?
– В 2004–2005 гг. мы прибегали к услугам удаленных разработчиков, т.к. некоторые задачи требовали углубленной специализации, а содержать таких сотрудников в штате мы не могли. Но вот уже более четырех лет все работы, связанные с разработкой электроники, выполняются штатными сотрудниками Promwad. Только такой подход позволяет получать гарантированные результаты по срокам исполнения и качеству проектов. Начинающим коллегам, стремящимся к построению подобных компаний, я посоветовал бы никогда не надеяться на услуги фрилансеров в области основной деятельности, т.к. их работа не поддается измерению и не имеет гарантированного результата. В то же время я хочу отметить, что при решении сложных инженерных, технических и алгоритмических задач мы прибегаем к использованию внешних консультантов, экспертов. Но непосредственная реализация задач по проектированию выполняется штатными инженерами. Благо, на сегодняшний день наш коллектив насчитывает более 10 инженерных специализаций.
– Promwad предлагает разнообразные схемы сотрудничества, что очень удобно для заказчиков, но всегда ли это удобно вам? Например, в случае «выделенной команды» ее члены фактически выпадают из жизни Promwad. То же относится и к другим формам сотрудничества. Это экономически выгодно или жизнь заставила?
– Д ействительно, у формата «выделенная команда» имеется такой недостаток. Поэтому мы крайне редко и осторожно используем эту схему. Бывает, инженеры и программисты не просто временно «выпадают» из коллектива, а используются заказчиком не по прямой специализации. Это ведет к демотивации специалистов и потере лояльности к компании, что плохо отражается на нашей корпоративной культуре, нацеленной на результат. Такая схема также противоречит стремлению Promwad к диверсификации портфеля заказов. Сегодня по такой модели мы сотрудничаем с единственным заказчиком, с которым совместными усилиями создаем современные мультимедийные продукты для немецкого автопрома. В данном случае мы работаем как «выделенная команда», т.к. это единственная возможность получить уникальный опыт в этой нише. Мы надеемся, что приобретенные знания в скором времени пригодятся и в России. Наиболее распространенными схемами сотрудничества с Promwad является разработка продукта под ключ с фиксированной ценой либо модель с оплатой по фактическим трудозатратам. По проектно-ориентированной модели с фиксированной ценой мы чаще всего работаем на этапе разработки продукта и создания опытного образца с ограниченным функционалом, который заранее определен совместно с заказчиком в ТЗ и спецификациях. Последующие этапы жизненного цикла изделия (доработка и тестирование ПО , подготовка установочной партии и создание софта для функционального тестирования, оптимизация изделия по цене и технологичности для конкретного серийного производства, сопровождение серийно выпускаемых изделий или модельного ряда) мы чаще всего выполняем по схеме оплаты фактических трудозатрат, но в рамках определенных заказчиком бюджетов. Как правило, с клиентом значительно легче становится работать после того, как он получит коммерческую выгоду от нашей разработки. Это заставляет нас постоянно снижать риски, работать над уменьшением сроков и улучшением качества услуг. Такой показатель клиента как время выхода на рынок с новым продуктом является ключевым и для нашего бизнеса — мы заинтересованы в его сокращении. Если далее развивать тему построения моделей сотрудничества, можно отметить, что часто нам предлагают схемы с отчислениями за продажу продукта, но мы крайне редко видим в них целесообразность, особенно на российском рынке ввиду его недостаточной цивилизованности.
– Компания занимается системным программным обеспечением. Какому ПО отдается предпочтение: коммерческому или свободно распространяемому и почему? В каких случаях и какое ПО предпочтительнее?
– Мы отдаем предпочтение свободно распространяемому ПО . Мои коллеги уже не раз развеивали миф о том, что свободно распространяемое ПО означает бесплатность и отсутствие лицензий. На практике затраты во многих проектах при использовании открытого исходного кода могут в разы превысить аналогичную разработку на коммерческой программной платформе, что увеличивает стоимость всего проекта. Чтобы этого не произошло, необходимо разобраться в этом вопросе еще на начальном этапе разработки. Имеются общемировые тренды, свидетельствующие о том, что в сетевых устройствах, например, преобладает свободное ПО , а в мобильных по-прежнему серьезное место по праву занимает закрытое лицензионное программное обеспечение. В силу того, что специализация Promwad с момента основания компании была направлена на применение открытого исходного кода, наша прикладная специализация на мультимедийной электронике является закономерной, т.к. именно в этой нише превалирует свободное ПО. Помимо обозначенной скрытой стоимости при разработке также могут выявиться дополнительные аспекты. К примеру, патент, не дающий право на использование, казалось бы, свободно распространяемого компонента. Также следует учесть необходимость применения лицензионных компонентов. Например, если в качестве ключевого компонента платформы выбран микропроцессор, который аппаратно не реализует шифрование мультимедийного контента DRM , придется реализовать эту процедуру программно и, возможно, заплатить лицензиару еще большую сумму, чем при использовании программной платформы целиком. Все эти риски должны быть выявлены в начале проекта, их поиск ведется многими специалистами. Безошибочное решение принять не так уж легко, но квалификация наших проект-менеджеров на сегодняшний день позволяет это делать эффективно.
– Вы предлагаете услуги по разработке КД и размещению разработанных компанией изделий на производстве. Вы сами выбираете производство или готовы разместить разработанные изделия на любом заводе-изготовителе, указанном заказчиком?
– Н а эту тему специалисты компании могут прочитать лекцию. Я ограничусь лишь ключевыми рецептами. Как правило, если наш клиент является производителем собственной продукции, то на этапе отправки изделия на производство мы работаем по его стандартной модели. Это может быть собственное производство заказчика, если оно обладает необходимыми технологическими возможностями. Но наши зарубежные клиенты чаще пользуются услугами проверенных контрактных производителей в ЮВА (Тайвань, Южная Корея, континентальный Китай). В таком случае мы адаптируем конструкторскую документацию для размещения производства на указанном заводе-изготовителе. В эту работу входит оптимизация списка комплектующих (BOM ), изменение компонентной базы (подбор компонентов, более удобных для поставок в требуемый регион), адаптация печатной платы под технологические нормы производства, подготовка функциональных тестов. Это очень важный этап, но с такими заказчиками он выполняется безболезненно. Другой тип заказчиков — начинающие компании, которые не только не наладили партнерских связей с производителями, но вовсе не имеют опыта производства. Среди них бывают клиенты, которые не работали в сфере электроники. В таких случаях большая часть ответственности по выбору производителя ложится на Promwad. Для эффективного оказания такого вида услуг мы создали бизнес-единицу — ОEM/ODM -производитель без собственного производства. Сейчас в этой небольшой компании трудится несколько специалистов, которые не только нарабатывают контакты с компаниями Юго-Восточной Азии, но и проводят постоянный мониторинг местного производства. Отмечу, что нельзя заниматься оптимизацией производства на первом этапе разработки, это даже вредно для конечного результата. Итерации разработки и подготовки к производству нового изделия должны быть разделены.
– К услугам, оказываемым Вашей компанией по организации серийного производства, относятся: контроль над соблюдением технологического процесса; оптимизация производства с целью сокращения издержек и т.д. Подобные услуги предполагают серьезное вмешательство в деятельность производителя. Далеко не каждая компания-производитель допустит подобное вмешательство.
– Н адо сказать, что произведенное электронное изделие проверяется с помощью четырех основных видов тестирования: визуальный контроль (проверка правильности установки компонентов на плате); оптический и рентген-контроль; внутрисхемное тестирование; функциональное тестирование готового изделия. На первые два вида тестирования мы можем влиять лишь в рамках контрактных обязательств. Но
два последних Promwad может взять под свой контроль. Мы разрабатываем программы для внутрисхемного тестирования (чаще всего по технологии JTAG), т.к. большинство создаваемых нами устройств основано на СнК. И, наконец, самый главный этап, который позволяет клиентам контролировать качество производства — функциональное тестирование. На практике оно выглядит следующим образом: когда устройство сходит с конвейера, оператор запускает на нем специальное программное обеспечение (производитель предварительно прошивает его в прибор на стадии производства). Это ПО тестирует все жизненно важные функциональные модули устройства: интерфейсы ввода-вывода, периферийные модули микропроцессора, память и дополнительные микросхемы. Мы обязываем производителя вкладывать паспорт проверки изделия, проводимой с помощью программного обеспечения для функционального тестирования. Если произойдет обман, он легко выявится, т.к. наше ПО сохраняет результаты тестов в энергонезависимой памяти, и данные о несоответствии заказчик легко обнаружит.
– Какая серийность производства разработанных компанией изделий? Если можно, приведите несколько примеров.
– Года 2—3 назад мы взяли на вооружение лозунг «Разработка электроники для серийного производства», т.к. поняли, что только при массовом производстве стоимость наших услуг станет приемлемой для заказчиков и мы сможем построить серьезный бизнес в контрактной разработке. С тех пор мы сделали многое в создании новых серийных изделий. И только сегодня мы начинаем получать результаты. В этом году в Канаде наш клиент выходит на десятки тысяч инсталляций коммерческого продукта, созданного для воспроизведения лицензионной музыки в развлекательных учреждениях (барах, клубах и ресторанах). Рынок этих устройств оценивается клиентом в 280 тыс. изделий. Помимо этого, мы создали целую линейку продуктов, последний из которых — одноканальный мультимедийный проигрыватель, который подобен устройству от компании Apple. Наш заказчик планирует распространять его через розничные сети продаж в Северной Америке. Возможно, через 1,5—2 года мы сможем похвастаться проектом с миллионной серией. В последнее время у нас появились хорошие заказы и в России, в основном, в сфере абонентского оборудования для цифрового ТВ. Так, один из наших клиентов планирует выйти на несколько десятков тысяч изделий с решением DVB-T SD, а, возможно, и на несколько сотен тысяч. Другой заказчик с подобными объемами производства планирует выпускать устройства для IPTV. В скором будущем в сотрудничестве с еще одним нашим клиентом мы планируем запустить в производство новое мобильное устройство. Подчеркиваю, важно поставить цель и идти к ней. Вот уже третий год мы идем в этом направлении, постепенно углубляем сервисы и продвигаемся на пути к серьезному серийному производству. Это весьма трудоемкий процесс, и мы не смогли бы его реализовать без понимания бизнеса заказчиков.
– Что такое «гарантийное обслуживание заказных разработок»? Устранение ошибок разработки, обнаружившихся во время выпуска серийного изделия? Кто и за чей счет в таком случае устраняет ошибки в готовых изделиях?
– Эта услуга зависит от выбранной модели сотрудничества. Как я уже говорил, все, что касается аппаратной части, конструкции и дизайна изделия, мы чаще всего разрабатываем под ключ по фиксированной цене. Соответственно, на нас ложатся и риски, связанные с допущенными ошибками. Что касается функционального наполнения устройства, которое чаще всего зависит от программного обеспечения, тут нет предела совершенству. Такое развитие изделия выполняется за счет дополнительных средств клиента. При выходе на коммерческую эксплуатацию финансирование такой поддержки и развития не вызывает особых затруднений у наших заказчиков.
– Как Вы считаете, экономический кризис на руку российским и белорусским компаниям, работающим на рынке электроники?
– Мировой экономический кризис внес свои коррективы в развитие отрасли электроники и в России, и в Беларуси. Во-первых, произошел огромный спад в таких рыночных сегментах как автоэлектроника и др. Только сейчас они начинают «оживать». Во-вторых, многие компании приостановили свои проекты по разработке новой продукции. В то же время сложившаяся ситуация на рынке стала источником роста для ряда компаний. Так, разработчики и дизайн-центры электроники получили возможность интегрироваться в мировой рынок благодаря возникшему спросу со стороны зарубежных компаний. Многие предприятия в Западной Европе сократили штат разработчиков или даже закрыли свои центры разработок. В сложившихся условиях им было гораздо выгоднее отказаться от содержания собственных подразделений и разместить заказы у сторонних компаний в Восточной Европе, в т.ч. России. Некоторые компании не упустили возможности по развитию российских проектов. В то время как одни руководители придерживались стратегии «затаиться и выжидать», другие активно урезали расходы в неэффективных сферах бизнеса и инвестировали высвобожденные средства в создание новой продукции. Особую актуальность в условиях кризиса приобрели системы безопасности, цифровое телевидение, ЖКХ, биометрия, медицинская электроника, устройства спутниковой навигации на основе ГЛОН АСС и т.д. Именно эти направления сейчас являются ключевыми для отрасли, они формируют платежеспособный спрос, обеспечивают оборачиваемость капитала и гарантируют развитие бизнеса предприятий в России.
– Какой смысл Вы вкладываете в слова «российская электроника»? Кто в сегодняшней электронике «российский (белорусский) производитель»? Дайте, пожалуйста, свое понимание этих терминов. Например, завод по сборке телевизоров «Самсунг» — это российский производитель?
– Говоря о российской электронике, я подразумеваю, в первую очередь, электронные продукты, интеллектуальное право на которые принадлежит отечественным компаниям. В договорах с нашими клиентами это право трактуется как «исключительное имущественное право на предмет разработки, т.е. на конструкторскую документацию, исходные коды и т.д.». Это крайне важно, т.к. сегодня в большинстве случаев мы видим на прилавках магазинов и используем в жизни электронную продукцию, которая принадлежит европейцам, американцам, японцам, корейцам, китайцам, но никак не русским. Как, собственно, и в случае с телевизором «Самсунг». Более того, он еще и собран из крупноузловых элементов, произведенных за пределами России, т.е. нашей добавленной стоимости в этом товаре практически нет. Очевидно, что элементная база или последние технологии на сегодняшний день не являются нашими. Но мы способны создать конкурентоспособный электронный продукт на элементной базе ведущих мировых производителей: российские дизайнцентры микроэлектроники (fabless) готовы разработать специализированные СнК и при хороших объемах получить конкурентоспособную цену; российские программисты разрабатывают надежный софт — их продукция и вносит вклад в понятие российской электроники. Однако пока эти продукты создаются на западном капитале и, соответственно, в итоге не принадлежат нам — это не российская электроника. Русский капитал должен работать для создания российской электронной продукции, а где она будет производиться, неважно на данном этапе развития национальной электроники. Нам необходимо сосредоточить интеллектуальный капитал внутри страны. Часто приходится читать пресс-релизы, например о том, как МТС выпускает свой телефон или концерн «Ситроникс» анонсирует очередное изделие для датакома, но это не только ODM -продукты китайских производителей, но еще и стопроцентные разработки азиатских инженеров. Обидно, что российский капитал участвует лишь на этапе перепродажи, а не в процессе разработки. Надеюсь, что создание инновационной среды, Сколково и другие проекты в сфере электроники пойдут на пользу, а не станут очередным витком в никуда. Важно, чтобы российский капитал владел разработками и продукт создавался российскими инженерами у себя на Родине (конечно, с привлечением международных экспертов и специалистов). Важно понимать, что до 50% стоимости товара, а иногда и более, содержится в интеллектуальной собственности, а не в производстве. И в заводы по производству микросхем нужно вкладывать не сейчас, а на определенном этапе стратегического цикла, когда появится соответствующая интеллектуальная база. Именно в выполнении тактического плана — создании российского интеллектуального капитала в отрасли электроники — важнейшую роль могут сыграть малые и средние предприятия и, конечно, инвесторы, разделяющие подобную философию.
– Как Вы считаете, насколько эффективны меры государства по развитию российского и белорусского рынков электроники? Возможно ли улучшить положение дел за счет частных, а не государственных инвестиций?
– Я скептически отношусь к государственным инвестициям или инвестициям крупных компаний. Например, я не слышал, чтобы компания «Ситорникс» сделала полный цикл разработки. На практике в разработку электроники вкладывают не крупные, а средние компании, которые стремятся к развитию и горизонтальной диверсификации. Для них кризис не помеха, они и сейчас успешно работают на постсоветском пространстве. К сожалению, на сегодняшний день крупные госинвестиции часто попадают не по назначению. Их получают компании, у которых есть лобби, а эффективность труда сотрудников оставляет желать лучшего. Я не думаю, что в ближайшее время что-то изменится в этом вопросе, в т.ч. для крупных частных инвесторов, которые сейчас работают там же, куда вкладываются госинвестиции. Надеюсь, что мода на инновации, устанавливаемая в России госчиновниками, принесет свои плоды через 2—3 года и в электронике появится более-менее серьезный частный капитал. Малые и средние компании, которые верят в российскую электронику, инвестируют уже сейчас, но это крайне слабые вливания, их едва хватает для выживания инженеров.
– Можно ли в относительных единицах оценить, какую долю оборота компания тратит на исследовательские работы, результаты которых пригодятся через 2—3 года и даже более?
– С егодня 20—30% своего оборота мы тратим на исследовательские работы. Это и разработка собственных референс-дизайнов 2, и освоение новых микропроцессоров, и изучение перспективных технологий. В прошлом году этот показатель был ниже и находился на уровне 10%, что немного замедлило развитие компании, но на то были объективные экономические причины, которые никого не обошли стороной.
– Как компания решает кадровую проблему?
– Это не только проблема, но и задача, которую мы должны решать уже сегодня, не надеясь на то, что ее кто-то решит за нас, тем более государство. Мы оцениваем внутренний рынок труда в Беларуси в 200 квалифицированных инженеров в области встраиваемых систем, причем эта оценка сделана с учетом специалистов и в сфере разработки электроники, и в сфере программирования. С учетом посредственных инженеров эта цифра вырастет до 1000. При таком дефиците кадров проблему нужно решать разными методами. В первую очередь, мы делаем ставку на развивающихся инженеров, которые проработали 3—5 лет в отрасли ВПК или других специфических нишах. Мы перехватываем таких специалистов именно на этапе зрелости, а затем обучаем специфике работы в нашей компании. Как правило, если инженер задержался в госсекторе более 5 лет, он нам уже неинтересен. Во вторую очередь, мы привлекаем внимание инженеров, которые по различным причинам возвращаются к нам из-за рубежа. Как правило, это специалисты, которые проработали в Южной Корее, США, Канаде или ЕС . Часто в транснациональных корпорациях. Именно эти люди обучены той инженерной школе, которая необходима Promwad, и потому легко приживаются в коллективе. Этой школы не было в СССР. Особенность западной школы заключается в том, что инженеры обладают достаточно узкой специализацией, высокой эффективностью труда и при принятии важных решений тонко чувствуют грань между стоимостью и качеством применяемых технологий. В-третьих, мы привлекаем внимание развивающихся специалистов, которые «выросли» из своих компаний, тех, кто хочет работать с последними технологиями, но не имеет этой возможности у себя на работе. Как правило, у таких инженеров есть два пути: уехать за рубеж либо прийти к нам в Promwad. Мы делаем все, чтобы эти специалисты оставались у нас и работали на проектах мирового уровня. Так, в прошлом году мы инициировали и провели Форум разработчиков цифровой электроники (DEDF’09), который в значительной мере отличался от других аналогичных мероприятий тем, что имел практическую направленность. Участники форума успешно делились знаниями на примере разработанных продуктов и решений. Итог — увеличение лояльности к Promwad в инженерной среде. Мы обязательно продолжим поддержку этого форума и в этом году надеемся провести его в Москве. Четвертый рецепт решения кадровой проблемы — обучение студентов и выпускников вузов (в погоне за готовыми специалистами нельзя забывать и про молодые таланты). Мы сотрудничаем с факультетом радиофизики и электроники Белорусского государственного университета, помогаем проходить практику самым талантливым студентам (начиная с третьего курса и заканчивая преддипломной практикой выпускников). Это очень важная работа, т.к. сегодня высшая школа, увы, имеет большой разрыв с реальными технологиями. Хотелось бы, чтобы другие компании относились к этой задаче так же, как мы. В Беларуси есть много подобных положительных примеров, особенно в сфере программирования. Насколько я знаю, в России крупные международные компании также практикуют этот подход.
– Есть ли планы развития Promwad на несколько лет вперед?
– Д а, такие планы существуют. Я уже говорил, как важно иметь стратегию развития компании. Сейчас мы смотрим вперед не только на 2—3 года, но также думаем о том, как трансформируется наша группа компаний в 5—10-летней перспективе. В ближайшее время мы намереваемся увеличить численность персонала компании до 60—80 инженеров при полной занятости, что позволит нам стать одним из крупнейших независимых дизайн-центров в Европе. При таком росте неизбежно возникнет столь важный вопрос как обеспечение качества проводимых работ и их сертификация по международным стандартам. Мы активно работаем над этим задачами уже сегодня. Если говорить о 2—3-летней перспективе, то мы займемся дальнейшей диверсификацией бизнес-портфеля и будем работать над появлением в пуле наших заказов известных транснациональных корпораций. Так, за последние 2 года мы уже прошли несколько аудитов зарубежных компаний — известных мировых брендов. Что касается нашей стратегии на ближайшие 5 лет и горизонтального развития Promwad, то мы не изменим выбранному направлению контрактного разработчика, а лишь постараемся укрепить его распределенной по миру сетью офисов. Уже сейчас мы имеем торговые представительства в Скандинавии, Канаде, Великобритании и полноценный офис в России. Но наша цель — не создание агентской сети продаж, а развитие подразделений в разных странах мира, которые будут специализироваться на определенных этапах или технологиях разработки и производства электроники. Например, в ЮВА логично отправить небольшую группу разработчиков, которые смогут готовить устройства к размещению производства и заниматься вопросами контроля качества. В одну из стран Восточной Европы можно перенести центр компетенции в нише автомобильной электроники. Есть идеи по развитию офисов в России и Канаде, где сосредоточено большое количество русских инженеров. Это вовсе не означает, что Promwad не будет работать с местными инженерами, но, в первую очередь, нам хочется поддержать российских инженеров, которые разъехались по всему миру, и преобразовать их высокий потенциал в реальные коммерческие проекты. Если рассмотреть рост Promwad в вертикальном направлении, следует отметить развитие холдинга и наших брендов. Оценим ситуацию в рамках 10-летней перспективы. В первую очередь, должна заработать наша идея с российским OEM/ODM -производителем, для которого мы создали отдельную компанию. Примерно через 5 лет, в течение которых она планирует выйти не только на российские, но и мировые рынки, мы надеемся выделить отдельную нишу для уникального товара (скорее всего, мультимедийного решения). Именно на этом этапе можно будет подумать о создании бренда для данной группы товаров и его раскрутке на соответствующих рынках. В заключение хотелось бы отметить, что мы разделяем разработку, производство и бренды на отдельные бизнесы. Так, Promwad всегда будет заниматься контрактной разработкой с применением передовых технологий. Мы надеемся, что клиенты всегда будут довольны качеством наших услуг, получая дивиденды от продажи пользующихся спросом продуктов, а мы сможем сохранить репутацию контрактного разработчика. Это тот фундамент, который позволяет нам оценивать будущее электронной индустрии свежим взглядом.